Неточные совпадения
«Но знаю ли я ее мысли, ее желания, ее чувства?» вдруг
шепнул ему какой-то
голос. Улыбка исчезла с его лица, и он задумался. И вдруг на него нашло странное чувство. На него нашел страх и сомнение, сомнение во всем.
— Как же ты послала сказать княжне, что мы не поедем! — потеряв
голос, раздражительно
прошептал он ей.
— Как же ты послала сказать княжне, что мы не поедем? — хрипло
прошептал ещё раз живописец ещё сердитее, очевидно раздражаясь ещё более тем, что
голос изменяет ему и он не может дать своей речи того выражения, какое бы хотел.
Мы были уж на средине, в самой быстрине, когда она вдруг на седле покачнулась. «Мне дурно!» — проговорила она слабым
голосом… Я быстро наклонился к ней, обвил рукою ее гибкую талию. «Смотрите наверх, —
шепнул я ей, — это ничего, только не бойтесь; я с вами».
— Скажи мне, — наконец
прошептала она, — тебе очень весело меня мучить? Я бы тебя должна ненавидеть. С тех пор как мы знаем друг друга, ты ничего мне не дал, кроме страданий… — Ее
голос задрожал, она склонилась ко мне и опустила голову на грудь мою.
Чувство умиления, с которым я слушал Гришу, не могло долго продолжаться, во-первых, потому, что любопытство мое было насыщено, а во-вторых, потому, что я отсидел себе ноги, сидя на одном месте, и мне хотелось присоединиться к общему шептанью и возне, которые слышались сзади меня в темном чулане. Кто-то взял меня за руку и шепотом сказал: «Чья это рука?» В чулане было совершенно темно; но по одному прикосновению и
голосу, который
шептал мне над самым ухом, я тотчас узнал Катеньку.
Говорила она с акцентом, сближая слова тяжело и медленно. Ее лицо побледнело, от этого черные глаза ушли еще глубже, и у нее дрожал подбородок.
Голос у нее был бесцветен, как у человека с больными легкими, и от этого слова казались еще тяжелей. Шемякин, сидя в углу рядом с Таисьей, взглянув на Розу, поморщился, пошевелил усами и что-то
шепнул в ухо Таисье, она сердито нахмурилась, подняла руку, поправляя волосы над ухом.
— Ш-ш, —
прошептала она, подняв руку, опасливо глядя на двери, а он, понизив
голос, глядя в ее усталое лицо, продолжал...
Она уже не
шептала,
голос ее звучал довольно громко и был насыщен гневным пафосом. Лицо ее жестоко исказилось, напомнив Климу колдунью с картинки из сказок Андерсена. Сухой блеск глаз горячо щекотал его лицо, ему показалось, что в ее взгляде горит чувство злое и мстительное. Он опустил голову, ожидая, что это странное существо в следующую минуту закричит отчаянным криком безумной докторши Сомовой...
Пела Алина плохо, сильный
голос ее звучал грубо, грубо подчеркивал бесстыдство слов, и бесстыдны были движения ее тела, обнаженного разрезом туники снизу до пояса. Варвара тотчас же и не без радости
прошептала...
Глафира Исаевна брала гитару или другой инструмент, похожий на утку с длинной, уродливо прямо вытянутой шеей; отчаянно звенели струны, Клим находил эту музыку злой, как все, что делала Глафира Варавка. Иногда она вдруг начинала петь густым
голосом, в нос и тоже злобно. Слова ее песен были странно изломаны, связь их непонятна, и от этого воющего пения в комнате становилось еще сумрачней, неуютней. Дети, забившись на диван, слушали молча и покорно, но Лидия
шептала виновато...
Тайный
голос тут же
шептал ему: «Отчего ты беспокоишься? Ведь тебе это и нужно, чтоб не было, чтоб разорвать сношения?» Но он заглушал этот
голос.
Еще Мария сладко дышит,
Дремой объятая, и слышит
Сквозь легкий сон, что кто-то к ней
Вошел и ног ее коснулся.
Она проснулась — но скорей
С улыбкой взор ее сомкнулся
От блеска утренних лучей.
Мария руки протянула
И с негой томною
шепнула:
«Мазепа, ты?..» Но
голос ей
Иной ответствует… о боже!
Вздрогнув, она глядит… и что же?
Пред нею мать…
— Барин! пустите, не губите меня! — жалобно
шептал женский
голос.
«Бабушка!» —
шепнул ему какой-то
голос.
Она видела теперь в нем мерзость запустения — и целый мир опостылел ей. Когда она останавливалась, как будто набраться силы, глотнуть воздуха и освежить запекшиеся от сильного и горячего дыхания губы, колени у ней дрожали; еще минута — и она готова рухнуть на землю, но чей-то
голос, дающий силу,
шептал ей: «Иди, не падай — дойдешь!»
— Вы меня обокрали, Альфонс Богданыч… —
прошептал убитым
голосом Ляховский. — Каждый гвоздь на ваших заводах мой… Понимаете: вы меня пустили по миру!!
«Если ты действительно любишь ее, —
шептал ему внутренний
голос, — то полюбишь и его, потому что она счастлива с ним, потому что она любит его…» Гнетущее чувство смертной тоски сжимало его сердце, и он подолгу не спал по ночам, тысячу раз передумывая одно и то же.
— Ах, молодость, молодость! —
шептала сладким
голосом Хиония Алексеевна, закатывая глаза. — Да… Вот что значит молодость: и невинна, и пуглива, и смешна Кому не было шестнадцати лет!..
— Надя… —
шептала задыхающимся
голосом Верочка, хватаясь рукой за грудь, из которой сердце готово было выскочить: так оно билось. — Приехал… Привалов!..
— Чего
шепчу? Ах, черт возьми, — крикнул вдруг Дмитрий Федорович самым полным
голосом, — да чего же я
шепчу? Ну, вот сам видишь, как может выйти вдруг сумбур природы. Я здесь на секрете и стерегу секрет. Объяснение впредь, но, понимая, что секрет, я вдруг и говорить стал секретно, и
шепчу как дурак, тогда как не надо. Идем! Вон куда! До тех пор молчи. Поцеловать тебя хочу!
— Идите и объявите, —
прошептал я ему.
Голосу во мне не хватило, но
прошептал я твердо. Взял я тут со стола Евангелие, русский перевод, и показал ему от Иоанна, глава XII, стих 24...
— Ну я соврал, может быть, соглашаюсь. Я иногда ужасный ребенок, и когда рад чему, то не удерживаюсь и готов наврать вздору. Слушайте, мы с вами, однако же, здесь болтаем о пустяках, а этот доктор там что-то долго застрял. Впрочем, он, может, там и «мамашу» осмотрит и эту Ниночку безногую. Знаете, эта Ниночка мне понравилась. Она вдруг мне
прошептала, когда я выходил: «Зачем вы не приходили раньше?» И таким
голосом, с укором! Мне кажется, она ужасно добрая и жалкая.
— Вы меня не узнаете, барин? —
прошептал опять
голос; он словно испарялся из едва шевелившихся губ. — Да и где узнать! Я Лукерья… Помните, что хороводы у матушки у вашей в Спасском водила… помните, я еще запевалой была?
— Тс… тс… —
прошептал он и, словно извиняясь и кланяясь в направлении кантагрюхинского
голоса, почтительно промолвил: — Слушаю-с, слушаю-с, извините-с… Ему позволительно спать, ему следует спать, — продолжал он снова шепотом, — ему должно набраться новых сил, ну хоть бы для того, чтоб с тем же удовольствием покушать завтра. Мы не имеем права его беспокоить. Притом же я, кажется, вам все сказал, что хотел; вероятно, и вам хочется спать. Желаю вам доброй ночи.
Золотистым отливом сияет нива; покрыто цветами поле, развертываются сотни, тысячи цветов на кустарнике, опоясывающем поле, зеленеет и
шепчет подымающийся за кустарником лес, и он весь пестреет цветами; аромат несется с нивы, с луга, из кустарника, от наполняющих лес цветов; порхают по веткам птицы, и тысячи
голосов несутся от ветвей вместе с ароматом; и за нивою, за лугом, за кустарником, лесом опять виднеются такие же сияющие золотом нивы, покрытые цветами луга, покрытые цветами кустарники до дальних гор, покрытых лесом, озаренным солнцем, и над их вершинами там и здесь, там и здесь, светлые, серебристые, золотистые, пурпуровые, прозрачные облака своими переливами слегка оттеняют по горизонту яркую лазурь; взошло солнце, радуется и радует природа, льет свет и теплоту, аромат и песню, любовь и негу в грудь, льется песня радости и неги, любви и добра из груди — «о земля! о нега! о любовь! о любовь, золотая, прекрасная, как утренние облака над вершинами тех гор»
В это время дверь широко и быстро открылась. В класс решительной, почти военной походкой вошел большой полный человек. «Директор Герасименко», — робко
шепнул мне сосед, Едва поклонившись учителю, директор развернул ведомость и сказал отрывистым, точно лающим
голосом...
— Два слова, —
прошептал другой
голос в другое ухо князя, и другая рука взяла его с другой стороны под руку. Князь с удивлением заметил страшно взъерошенную, раскрасневшуюся, подмигивающую и смеющуюся фигуру, в которой в ту же минуту узнал Фердыщенка, бог знает откуда взявшегося.
Еще более понизив
голос, старик
прошептал на ухо баушке Лукерье...
— Тошно мне, дедушка… —
шептал он задыхавшимся
голосом. — Ах как тошно!..
— Здоровайся с баушкой… здоровайся хорошенько… —
шептала Таисья своим ласковым
голосом и тихонько подталкивала девочку к неподвижно сидевшей старухе.
— Матушка ты наша… — жалобно
шептал в темноте женский
голос.
Шепните мой дружеский поклон тем, кто не боится услышать
голоса знакомого из-за Байкала.
— Ты знаешь, — опять
шепчет тот же слабый
голос, — я видел сегодня мать; задремал на седле и увидел.
Я вспомнил, что, воротившись из саду, не был у матери, и стал проситься сходить к ней; но отец, сидевший подле меня,
шепнул мне, чтоб я перестал проситься и что я схожу после обеда; он сказал эти слова таким строгим
голосом, какого я никогда не слыхивал, — и я замолчал.
Когда мы подъехали к лесу, я подбежал к Матреше и, похвалив ее прекрасный
голос, спросил: «Отчего она никогда не поет в девичьей?» Она наклонилась и
шепнула мне на ухо: «Матушка ваша не любит слушать наших деревенских песен».
— Стыдно… —
прошептала она чуть слышным
голосом, и слезинка покатилась по ее щепе.
Но на деле никаких
голосов не было. Напротив того, во время минутного переезда через черту, отделяющую Россию от Германии, мы все как будто остепенились. Даже дамы, которые в Эйдкунене пересели в наше отделение, чтобы предстать на Страшный суд в сопровождении своих мужей, даже и они сидели смирно и, как мне показалось,
шептали губами обычную короткую молитву культурных людей:"Пронеси, господи!"
— Зарежет вас с Раисой Павловной этот Тетюев! —
шептал какой-то предательский
голос.
Судьи зашевелились тяжело и беспокойно. Предводитель дворянства что-то
прошептал судье с ленивым лицом, тот кивнул головой и обратился к старичку, а с другой стороны в то же время ему говорил в ухо больной судья. Качаясь в кресле вправо и влево, старичок что-то сказал Павлу, но
голос его утонул в ровном и широком потоке речи Власова.
Он
шептал долго, то понижая
голос так, что мать едва слышала его слова, то сразу начинал гудеть сильно и густо. Тогда женщина останавливала его...
Они явились почти через месяц после тревожной ночи. У Павла сидел Николай Весовщиков, и, втроем с Андреем, они говорили о своей газете. Было поздно, около полуночи. Мать уже легла и, засыпая, сквозь дрему слышала озабоченные, тихие
голоса. Вот Андрей, осторожно шагая, прошел через кухню, тихо притворил за собой дверь. В сенях загремело железное ведро. И вдруг дверь широко распахнулась — хохол шагнул в кухню, громко
шепнув...
— Пойдем ко мне на елку, мальчик, —
прошептал над ним вдруг тихий
голос.
Кому ты нужна?» —
шепчет ей и днем и ночью неотступный
голос, посильнее
голоса крутогорских остряков.
Тут я еще ниже спустил
голос и
шепчу...
«Куда и зачем я иду, однако?» — подумал штабс-капитан, когда он опомнился немного. — «Мой долг оставаться с ротой, а не уходить вперед, тем более, что и рота скоро выйдет из-под огня, —
шепнул ему какой-то
голос, — а с раной остаться в деле — непременно награда.
— О да, пойдемте скорей отсюда, не оставляйте меня! — и, сама схватив его за руку, она повлекла его за собой. — Маврикий Николаевич, — испуганно понизила она вдруг
голос, — я там всё храбрилась, а здесь смерти боюсь. Я умру, очень скоро умру, но я боюсь, боюсь умирать… —
шептала она, крепко сжимая его руку.
Все это Катрин говорила строгим и отчасти величественным
голосом, а затем она ушла из флигеля управляющего, который, оставшись один, сделал насмешливую и плутовскую гримасу и вместе с тем
прошептал: — «Пойдут теперь истории, надобно только не зевать!»
Оставшись с глазу на глаз с мужем, Катрин немедля же принялась обнимать и целовать его,
шепча при этом страстным
голосом...
— Вот они, эти господа! Какие-нибудь невинные удовольствия на афинских вечерах запрещают, а тут черт знает что затевают, это ничего! —
шепнул он шипящим
голосом своему соседу, который в ответ на это только отвернулся от камергера: явно, что monsieur le chambellan [господин камергер (франц.).] потерял всякий престиж в la haute volee. [в высших сферах (франц.).]